/…/ Поехали с Олей К. Надо сказать, получили массу удовольствия. Подъехали, взяли входной, зашли — на дверях Борисов в милицейской форме. Администратором Волков, входные совал неподписанные, я попросила подписать, забавно. Оля К. сразу — «и мне», я хотела подойти еще раз, но там был Ванин (улыбающийся такой, подтянутый). Странно, но после тех «Дураков» я все чаще проникаюсь теплым чувством к Ванину. Кончится тем, что я с цветами к нему пойду, честное слово. По коридору бродила Сивилькаева, а рассаживали людей Галя Галкина и Олежка Задорин. В общем, весь состав «Самозванца» на виду. Говорят, что дежурные всегда актеры, но вот гуляющие Ванин и Сивилькаева — это странно. А сразу так все по-домашнему стало, по-старому. И лейтмотив спектакля — песенка со словами «что за глупый скворец» (Макаревич, из репертуара конца 70-х). Так уютно. Галя улыбалась, совсем как девчонка, Оля К. ей в ответ. Девчонки забрались наверх, а мне Вита отдала свой билет, и я устроилась во втором ряду (3-й по счету, но без приставных), справа. /.../

Сидела я прямо рядом со световой точкой — квартира Гусева. Т.ч. в основном у меня появлялись Сережа да Олежка. Снимала я, особо не стесняясь, — обстановка удивительно мягкая.

И спектакль славный. Не сравнить с тем, что по телевизору видели. Причем легкий, веселый почти до финала. Играли все просто замечательно. Сережа был, пожалуй, лучше всех — тонкость рисунка роли, глубина (всего этого не было на экране). Галя Галкина меня просто поразила. Воистину, В.А. загубил в ней неплохую актрису. Две роли, контрастные, и обе — не она. Учительница с высоким голосом, смешная, вздорная, но слабая, беспомощная, насильно пытающаяся скрыть в себе застенчивую девчонку. И подруга Димки, явно девчонка из не совсем благополучной семьи, сама работает. Голос низковатый, манеры вызывающие, но из-за угловатости это смешно, немного нелепо. И пластика у Гали есть, оказывается! Танцует неплохо, а потом в роли учительницы такие точные позы, жесты — зал реагировал чутко. А главное — без В.А. она не зажимается, держится наравне со всеми и потому играет, как они.

Ванин играл мягко, открытый взгляд — приятно посмотреть просто. Особенно забавно — эпизод его иронии над сочетанием цвета брюк и свитера Лены. А в финале они на пару с Сережей отлично сделали свою сцену. Стоят и молчат на разных концах сцены, но при этом такое взаимопонимание! На обоих можно было смотреть, не отрываясь.

А ведь, возможно, последний спектакль. Мелодия грустная была, я смотрю — у Сивилькаевой слезы на глазах! Они так сидели там группой, так пели, по-хорошему, что тепло на душе становилось. Атмосфера тепла, студийности — мы просто согрелись, успокоились окончательно, даже «Калигулы» я уже не боялась.

А финал Сережа сделал. Так стоял — зал замер. И медленно, с этой тележкой, почти до ящиков. Вдруг — толчок, гора рассыпалась, а он замер, как в кинокадре, взмахнув руками.

Хороший был спектакль! Цветы были всем, т.ч. ничего, что мы без цветов.

Нет, спектакли Беляковича снимать — проблема. Как уловишь эту партитуру цвета, света, музыки, игры и атмосферы в целом?

Мать Димки играла Боча. Она была такая красивая! Но все же нервничает, я чувствую. В проходах по сцене ощущается. Не успела я ее сфотографировать, жаль.

Уходили довольные, какие-то добрые, тихие. Ваня Волков так внимательно-внимательно на меня посмотрел. Смешно, фанатку нашел, поклонницу. Знал бы, за что мы к нему расположены.[2]