Чтоб источник не иссякал

Москвичи хорошо знают этот театр-студию. На пути от выхода из метро «Юго-Западная» до дома № 125 на проспекте Вернадского, где он находится, постоянно спрашивают «лишний билетик». Задолго до того дня, когда раздаются эти билеты, занимают очередь. Театр непрофессиональный, поэтому билеты именно раздаются, бесплатно.

Творческую программу театра, его сегодняшние удачи определила личность его организатора Валерия Беляковича. Театром Валерий «заболел» еще в школе, когда занимался в Театре юных москвичей (ТЮМе) при Московском Дворце пионеров на Ленинских горах. Потом — довольно пестрые страницы биографии: учащийся ПТУ, рабочий сцены, актер экспериментального театра под руководством Г. Юденича, студент ГИТИСа.

Восемь лет назад объединил в творческий коллектив рабочую молодежь микрорайона Востряково, где жил и работал, где хорошо знал почти всех сверстников.

Полтора года работали без помещения. Спасал энтузиазм, потребность видеть друг друга, узнавать новое, еще не осознанная до конца, но уже необходимая жажда творчества. Валерий учил ребят основам актерского мастерства, рассказывал о театре, создавал не драмкружок, но коллектив, Театр. Выступали на заводах района, искали своего зрителя.

Театр сделали своими руками в полном смысле этого слова.

Отдел культуры исполкома Гагаринского района выделил помещение, предоставил материалы и все лето шла работа — свои отпуска, выходные, каждую свободную минуту студийцы проводили в новом помещении — пилили, строгали, красили... Отношение их к своему театру видно в любой детали оформления помещения, в каждой мелочи.

Сам зал небольшой, две трети его занимает сцена. Правда, собственно сцены как некоего возвышения нет, есть квадратная площадка с колоннами по бокам и с большим количеством осветительной аппаратуры на потолке. Стены, пол и потолок черные, но по существу, сценической площадкой становится все помещение. Даже лестница за кулисы тоже игровая точка.

Места для зрителей — это девять круто поднимающихся кверху рядов. Роли билетеров, администраторов, дежурных исполняют сами актеры, что создает особую неповторимую атмосферу студийного братства и бескорыстия.

Восьмого апреля 1978 года состоялась первая премьера — «Вечер водевилей» («Урок дочкам» И. Крылова и «Беда от нежного сердца» В. Соллогуба).

Водевиль — хорошая школа для постижения основ актерского мастерства. Главное в них — заразительность, азарт, с которыми студийцы играют свои роли. Ученик Б. И. Равенских, Белякович соединяет любовь к тщательной психологической разработке характеров и выразительной, яркой, говорящей мизансцене. Основой в решении пространства и построении взаимоотношений героев в водевилях стала эксцентрика. Две главные женские роли, — двух маменек играют мужчины — В. Авилов и С. Белякович, что придает всему действию особый комический эффект.

После водевилей обратились к материалу похожему и одновременно неизмеримо более тонкому и сложному — к Чехову. Правда, для начала не к великому проникновенному лирику и психологу, а к озорному, саркастичному Антоше Чехонте. Объединили рассказы и письма начинающего писателя в спектакль под названием «Старые грехи» (название придумал сам Чехов для своего сборника и не использовал). Водевильная легкость и изящество соединились здесь с серьезными мыслями. И все это — в стремительном темпе, при гротесковой заостренности ситуаций и характеров действующих лиц. Ноту лирического раздумья, боль, которую испытывает писатель, видя человеческую пошлость, несовершенство жизни, вносят в спектакль его письма, которые читает ведущий.

К работе готовились серьезно — поехали в Мелихово, пошли в московский Дом-музей А. П. Чехова, знаменитый «комод». Читали и перечитывали Чехова. Не «проходили», как в школе, а осмысливали. Весь этот подготовительный период, инициатором которого тоже, естественно, стал Белякович, воспитывал, образовывал участников спектакля. Студийцы открывали для себя глубину русской литературы. Момент рождения любви и преклонения перед своей культурой был очень важен в нигде не записанной, не сформулированной, но неуклонно выполняемой творческой программе. Затем они обратились к «Женитьбе» Н. Гоголя. И снова подготовка спектакля стала своеобразным университетом культуры. Студийцы не просто учили текст пьесы, но и осваивали творчество Гоголя, его прозу, статьи, письма, его взгляды на искусство.

Когда в театре решили ставить пьесу Ж. Ануйя «Жаворонок» о Жанне д'Арк, воспользовались помощью одного из жителей дома, в котором расположен театр. Он прочитал лекцию по истории Франции. И эта помощь вполне объяснима и закономерна. Бескорыстная преданность искусству рождает у окружающих ответные токи душевной щедрости. Жители соседних домов превратились в постоянных зрителей и поклонников театра. Они готовы сшить костюмы, принести вещи, которые могут пригодиться в спектакле, записать музыку, словом, сделать все, что угодно, лишь бы принять участие в жизни коллектива.

Средства, которые выделяет ему отдел культуры, невелики, но главное — есть свой дом, неплохая осветительная и радиоаппаратура. Сами условия существования определяют стиль театра, рождают интересные находки, заставляют работать фантазию. Сведены к минимуму декорации (их сложно готовить и негде хранить). Для спектаклей отбираются немногие выразительные детали, передающие суть происходящего времени, режиссерского замысла. В водевилях — это сундук, в «Старых грехах» — стол и пять стульев, в «Женитьбе» — огромный шкаф. Большое значение в спектаклях театра-студии имеет свет. Технические цеха, где трудятся такие же энтузиасты, работают слаженно, творчески. Костюмы, реквизит шьют сами.

Театр не подлаживается под публику, не заискивает перед ней, а честно и увлеченно делает свое дело. Устраивает открытые «театральные уроки», где демонстрирует секреты таинственной и заманчивой театральной «кухни». И идут в театр рабочие, школьники, учащиеся ПТУ, подростки, люди, интересующиеся театром, и те, для кого с посещения театра-студии начинается знакомство с миром прекрасного.

В театре сейчас шестьдесят человек. Тридцать актеров и тридцать добровольных, бескорыстных, увлеченных помощников. Около двадцати человек в театре со дня его основания. Они не мыслят своей жизни вне студии. Основатели театра, вместе с ним обретающие зрелость и мастерство, — В. Авилов, С. Белякович, Г. Галкина, И. Бочоришвили, Н. Бадакова, В. Гришечкин, В. Черняк — превратились в ярких, самобытных актеров, которые одинаково успешно справляются и с эксцентрикой, и с буффонадой, и со сложными психологическими ролями.

При театре существует художественный совет. В его состав входят такие известные деятели искусства, как кинорежиссеры Ю. Карасик и В. Мотыль, актриса Малого театра Г. Кирюшина. заведующая отделом культуры Гагаринского райисполкома Л. Рюмина, жители микрорайона В. Круглов, М. Литвинова. Они принимают новые спектакли, следят за художественным уровнем старых работ, осуществляют связь театра и зрителей, дежурят в театре, а, главное, являются доброжелательными друзьями.

Сегодня в репертуаре театра тринадцать спектаклей.

«Мольер» М. Булгакова — спектакль о могучей силе искусства, о судьбе художника. Яркая вахтанговская игровая стихия. Глубокие серьезные размышления о назначении театра. Студийцы признаются на этой постановке в своей любви к театру. Став на три часа актерами труппы господина де Мольера, они самозабвенно разыгрывают сценки из пьес великого комедиографа. Спектакль рассказывает о муках творчества, о радости обретенного призвания, об актерском братстве. Музыка Ж.-М. Жарра, вполне современная, но созвучная пьесе своим трагическим накалом, помогает зрителям сжиться с атмосферой театра Пале-Рояль, проникнуть в настроение эпохи. В. Авилов играет Мольера темпераментно и драматично, умно и тонко.

В спектакле «Дракон» Е. Шварца буйная театральность первых работ студии уступила место режиссерскому самоограничению и строгости. Актеры подошли к философской притче Шварца духовно зрелыми. Это проявилось в сдержанности, благородстве, осмысленности и остроте игры. Конечно, рядом с настоящими сильными актерами в самом прямом смысле этого слова, без всяких скидок на отсутствие диплома, видны и старательные любители, очень часто лишь добросовестно копирующие своего режиссера, — все это в целом и составляет главный недостаток театра-студии. Но в данной ситуации это неизбежно, и не это определяет мир спектакля. Тема подлости и приспособленчества развивается, разветвляется, обретая плоть и кровь в конкретных персонажах, многоликое зло раскрывает свою истинную сущность, независимо от данной физической оболочки. Эта тема по-своему решается и в концертно-ярких эпидозах с участием Бургомистра, а потом Президента (В. Гришечкин), в циничной и надменной жестокости «головы» Дракона (С. Белякович), в мимикрии и бездушности Генриха (А. Ванин).

А рядом с главными действующими лицами спектакля — толпа, послушная, с заученно-подобострастными интонациями, глупо приплясывающая на месте и елейными голосами поющая славу любому сильному.

Среди последних работ — «Игроки» Н. Гоголя. Веселая, добродушная атмосфера игры подгулявших плутов, которая прерывается немым криком, гримасой отчаянья, безжизненным телом, оставшимся на сцене после своеобразного шабаша шулеров.

А потом сам Белякович сыграл одноактную пьесу Э. Олби «Случай в зоопарке». Это, по существу, моноспектакль, где раскрылось незаурядное актерское дарование режиссера.

Два года назад появился спектакль «Встреча с песней» — попытка создания диско-театра, как определили жанр этой работы в студии. Под фонограммы известных песен актеры «поют», а по сути, исполняют пародийно-подражательные сценки. Хорошая музыка, популяризация советской и зарубежной песни, шоу-шутка, приподнятое настроение — вот слагаемые этого зрелища. Вторая часть спектакля подразумевает превращение зрителей в участников веселого праздника. Сцена становится танцплощадкой, а вся постановка — своеобразной, умной формой модной дискотеки. Она показалась интересной, и театр выпустил второе представление — «Театр Аллы Пугачевой», в котором хорошо известные песни обретают новые краски в ироническо-театральном шоу.

Сегодня театр на подъеме. Молод (тридцать два года), полон идей и замыслов Валерий Белякович, преданы ему ученики — сотворцы и единомышленники, а впереди — новые работы.